Der Rattenfänger zog demnach ein Pfeifchen heraus und pfiff,
da kamen alsobald die Ratten und Mäuse aus allen Häusern
hervorgekrochen und sammelten sich um ihn herum.
Brüder Grimm.
Die Kinder zu Hameln: Deutsche Sagen / 245
Однажды власть в Германии захватили выходцы из города Гамельн, что на реке Везер в княжестве Брауншвейг. Город Гамельн стал богатеть, через реку Везер построили красивый мост, на котором остановка транспортных средств была запрещена по соображениям безопасности, и народ со всей Германии потянулся в Гамельн. Приток чужаков особенно усилился после засухи с последующими экономическими катаклизмами. Если раньше каждый житель города знал всех остальных, то теперь люди на улицах даже перестали здороваться — так много незнакомцев попадалось навстречу. Помимо проблемы перенаселения, на город обрушилась еще одна напасть — город наводнили крысы. Санитарный врач города выступил с речью, в которой сообщил, что крысы всегда сопутствуют богатству, но с этим можно бороться, если соблюдать правила личной и общественной гигиены. У санитарного врача язык задеревенел, когда он перечислял, чего именно нельзя выбрасывать на улицах и в домах, а также как и во что именно следует упаковывать пищевые отходы. Однако принятые жёсткие меры не помогали. Крыс становилось всё больше, они становились всё крупнее и наглее, и вскоре стали затруднять дорожное движение. За этими огорчениями горожане не сразу заметили еще одну беду — в городе Гамельн стали пропадать люди.
Как и в любом уважаемом городе, каждый горожанин Гамельна принадлежал к одному из цехов, в соответствии со своей профессией или социальным статусом. Цех — это прототип и одновременно помесь профсоюза, картеля, синдиката, треста и клуба. Во главе каждого цеха стоял староста. В Гамельне был цех лыжников. Редкий город мог этим похвастаться. Несмотря на наличие лыжников, в Гамельне не было снега. Поэтому каждую субботу лыжники ездили к своим лыжным маршрутам по мосту через реку Везер. Ездили обычно в третьем вагоне электрички.
В те времена в Германии жил добрый волшебник. Добрые волшебники редко бывают коммерчески востребованы. Поэтому наш волшебник был вынужден бродить по разным городам, пытаясь продать незатейливые волшебные товары из своей котомки пассажирам пригородных электричек. Хорошо продавались гаджеты. Гаджет — это волшебное средство для тех, у кого эго маленькое, а денег на джип не хватает. Лыжники охотно покупали гаджеты. По моде тех лет гаджет привязывался ко лбу и обозначал, где у лыжника перёд, и куда идти. Поэтому такой привязанный гаджет называли навигатором. Чем сильнее беспокоился лыжник, тем большего размера навигатор он покупал. Некоторые лыжники покупали по нескольку навигаторов и выглядели очень живописно. Лыжники не знали точно, помогают ли навигаторы, и, вообще, как они должны действовать. Но спросить об этом у бродячего волшебника или попросту у других лыжников — означало бы признать, что ты-то сам как раз и не уверен в действенности навигатора, а значит, что у тебя действительно есть неустранённая проблема. Поэтому так повелось, что обсуждать смысл и устройство навигаторов считалось не вполне приличным.
Как-то к лыжникам приблудился злой карлик. Это поняли не сразу. Приняли за чудаковатого человека необычных размеров. Злой карлик взял за манеру бегать по лесу вокруг лыжников кругами. Зловещим хвостом за ним бегали крысы. В электричке он забивался на багажную полку и нехорошо поблёскивал оттуда злым зубом с таким видом, как будто хотел сожрать всех лыжников разом. Крысы поначалу прятались под лавками. Но от субботы к субботе их становилось всё больше, и они уже занимали и лавки, и багажные полки, и даже иногда вываливались из окон. Одевался злой карлик в прозрачные штаны, и это делало его особенно отвратительным.
Состав у лыжников был непостоянен. Появлялись новые люди, старые переставали появляться, а некоторые приходили от случая к случаю. Именно эта изменчивость состава долго мешала лыжникам осознать страшную правду: чем больше лыжников куда-то девалось, тем больше крыс составляло свиту злого карлика. И было очень похоже на то, что злой карлик таки постепенно пожирал тех лыжников, которые были не самыми крупными, и отличались нестандартными особенностями поведения. А также на то, что новые крысы появлялись в результате процесса пищеварения у злого карлика. Нельзя сказать, что оставшимся лыжникам было особенно жалко перерожденцев. Но всё-таки как-то неприятно, когда вокруг тебя бегает злой карлик, и примеривается на предмет сожрать тебя любимого.
Уже почти все лыжники закупили навигаторы, и спрос на них стал падать. Доброму бродячему волшебнику стало ясно, что нужно искать новые сегменты рынка. И при очередной встрече с лыжниками в электричке он предложил им совершенно новую разновидность волшебных товаров: «Вашему вниманию предлагается маленькая серебряная статуэтка крысы — серебряный крысёночек. Цена невысока, как у навигатора средних размеров. Сбоку на статуэтке имеется волшебная кнопка, при нажатии которой начнётся волшебное действо. Серебряный крысёночек заиграет тихую мелодию на серебряной дудочке, и к нему станут сходиться крысы. Электричка остановится на мосту через реку Везер с таким расчётом, чтобы третий вагон оказался точно над самым глубоким местом реки. Двери откроются, и серебряный крысёночек прыгнет в воду, а за ним прыгнут и крысы. Все они утонут, и это значительно улучшит качество жизни лыжников».
Потрясёнными выслушали лыжники рассказ доброго бродячего волшебника. Разум отказывался верить, что такое возможно. Ведь всем было хорошо известно, что остановка транспортных средств на мосту через реку Везер запрещена по соображениям безопасности. «Это что же, все крысы Гамельна утонут?» — спросили лыжники. Грустно улыбнулся им в ответ добрый волшебник: «Если бы вы меньше бегали и больше думали, вы бы уже давно заметили, что у каждого цеха в Гамельне есть свой злой карлик. У цеха пекарей — злой карлик-пекарь, у цеха лыжников — злой карлик-лыжник. И крысы у каждого цеха свои. И серебряный крысёночек действует только на тех крыс, которые бегают вокруг того цеха, к которому принадлежит человек, нажавший волшебную кнопку».
Здесь надо сказать, что лыжники Гамельна отличались удивительной разновидностью скупости. То есть, каждый легко тратил деньги на себя, например, покупая ненужные навигаторы. Но когда требовалось потратить деньги на общие нужды, каждый как бы натыкался на глухую стену в собственном мозгу. Так, всякий раз, когда в лесу нужно было заплатить лешему за дрова, заботливо приготовленные для лыжного костра, староста был вынужден по нескольку раз обходить всех, прежде чем набиралась необходимая сумма в одну медную монету.
И сейчас в вагоне повисла напряжённая тишина. Особенно тихо молчали крысы, и даже злой карлик перестал поблёскивать злым зубом. Стало слышно, как, изо всех сил скрипя мозгами, размышляли лыжники: «Отдать свои деньги за серебяного крысёночка, так потом никогда в жизни не соберешь денег с цеха. Хорошо, что только на цеховых крыс это действует, а то пришлось бы собирать деньги со всего Гамельна, а это уж совсем гиблое дело. Начать сразу здесь в вагоне собирать деньги с цеха, так это будет так долго, что буквально стыдно перед добрым бродячим волшебником». Пауза грозила затянуться до неприличия, но положение спас один сообразительный лыжник, который знал, что такое эффективность инвестиций, и который смог сам себе задать вопрос о том, что будет после того, как крысы успешно утонут (если они вообще тонут) вслед за серебряным крысёночком: «А нет ли у Вас в продаже серебряной статуэтки злого карлика?»
И снова грустно улыбнулся добрый волшебник: «Есть такая статуэтка в продаже. Только каждая серебряная статуэтка злого карлика действует всего на одного злого карлика, а цена у неё — как у джипа». С облегчением вздохнули крысы, а злой карлик радостно продолжил нехорошо поблёскивать злым зубом с багажной полки, намечая очередную жертву.
© Вова Радюшкин
19.11.2007. Обновление 28.11.2008