Накануне сотенного пробега, состоявшегося 20 февраля 2011 г. на "Ленте обсуждений ГД" развернулось обсуждение на тему, можно ли бегать на лыжах в мороз. После вмешательства А.С.Пушкина, обсуждение несколько преобразилось.

А.Пушкин — А.Нестерову, А.Чупикину, А.Сорокину:

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче..... погляди в окно:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?

Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

Зимнее утро. 3.11.1829. Село Павловское Старицкого уезда Тверской губ.

[Текст сообщения А.П. выверен по фотокопии рукописи.]

А.Нестеров — А.Пушкину:

С утра в тридцатник, друг прелестный —
Нам будет оченно полезно,
Упаковав в рюкзак тулуп,
Треух и сникерс затрапезный,
Пройтись по трассе сотни звездной,
Где, спрыгнув с электрички, вдруг
Ты обнаружишь, что вокруг
Такой дубняк и ветер с веста,
Что лучше нет на свете места
От Петропавловска до Бреста,
Чем финиш — марафонцев друг.

А в сороковник, друг любезный,
Сиди на печке ты железно
И самовар с блинами грей.

И никакой уж тут тулуп,
Ни сникерс, как морёный дуб,
И никакие смазки-супер
Не упасут, ни супер-пупер
Бельё от нано-технарей.

И колом встанешь ты навечно,
А может, ляжешь, друг сердечный,
На трассе сотни бесконечной,
Как памятник оставшись в ней.

Зимний день. 17 февраля - 14 марта 2011. Село Большие Мытищи Московской губ.

[Текст сообщения А.Н. выверен по эл.рукописи совместно с автором.]

А.Сорокин — А.Пушкину: Переведем его послание дмитриевцам на современный язык: герою приятнее дома, в тепле, у печи. Автор понимает все риски для здоровья пеших и лыжных прогулок в сильный мороз. И если уж вылезать наружу ради эстетических удовольствий, то предлагается воспользоваться транспортным средством "санки" движимым безропотным животным ака "кобылка бурая". В современной интерпретации — снегоход типа "Буран" или аналогичный.

Вова Радюшкин — А.Сорокину: Ну совершенно не согласен с твоим переводом, разве что это непостижимый для меня уровень юмора. У печи ему не приятнее. Это друг прелестный у печи разомлел(а). А сам Пушкин как раз агитирует за отказ от печи в пользу морозных блистающих далей. А кобылкой, приделанной к санкам, обозначен абстрактный мотор, роль которого вполне может играть и молодецкая удаль, приделанная к лыжам. На обобщённость природы кобылки указывает, например, такое забавное обстоятельство. В черновых вариантах предлагалось запречь вовсе не кобылку бурую, а коня черкасского. Здесь Пушкин полон южных впечатлений, ведь в указанный день он гостит под Тверью по пути с Кавказа в Петербург. Скорее всего, это означает, что в конюшне у него не было ни кобылки, ни коня, а может — не было и конюшни. Кстати, из этих черновых вариантов в окончательный текст проникла путаница (которая меня смущала с детства) с половой принадлежностью то-ли кобылки бурой, то-ли нетерпеливого коня. А ведь в словаре Даля есть чёткое определение: Конь — жеребец или мерин, не кобыла, а также: Кобылка — жеребенок женского полу, не жеребчик. Разве что в этом стихотворении словами кобылка и конь названы совсем разные понятия...